Гранатовое зернышко  - Мария Акулова

Амина и не сомневалась, что гордится. Сара с таким жаром рассказывала, что Краевская прочувствовала это до самых костей. Ответить, правда, сразу не смогла, потому что в горле встал ком. Это ведь из-за нее… Все из-за нее…

Но Мир выручил. Поддержал маму, а потом и тему перевел.

– Я ему завтра же позвоню, Амине, расскажу о нашей встрече… – судя по энтузиазму, Сара и сегодня бы позвонила, но время было позднее.

– Не надо, Сара… Можно, я позвоню…

Она давно уже почти решилась. Решалась долгих десять лет. И недавно поклялась окончательно – что позвонит.

Родителям пока нет – не была готова, а ему да.

– Хорошо, дочка. Звони ты.

***

Позже был торт с тридцатью двумя свечами. Мир задул все. Были танцы – обычные, семейные, парные, иногда сольные или даже коллективные. Веселились от души.

Амина учила Лалу, оказавшуюся очень способной. Учила Мира с Кяримом, которые вдруг воспылали желанием стать хорошими танцорами. Смеялась, хватаясь за живот, когда следила за плодами своего труда, сидя на диване. С первого раза редко у кого получается, но у них не получалось так потешно, что сдержаться было невозможно.

Потом уже ее учили. Учили особой Бабаевской тактике игры в нарды.

Но с Аминой их тактика почему-то работать отказывалась. Амина делала вид, что это все потому, что новичку всегда ведет, а сама-то знала – на любую Бабаевскую тактику есть контраргумент – тактика Джафаровская…

Вечер получился небывалым.

***

– Амина, спасибо вам, что пришли, – прощались они уже обнимаясь, а не только пожимая руки.

Сара была счастлива. Искренне счастлива, ведь до последнего опасалась, а потом познакомилась с избранницей сына и будто отлегло.

Сабир разглядел в Амине умную женщину, а в сыне – любовь к этой умной женщине.

Наира с Кяримом тоже одобрили выбор брата.

Лала же просто влюбилась. Весь вечер провела, заглядывая в рот загадочной танцовщице из клуба Баттерфляй. А после решила, что непременно должна еще встретиться с ней наедине. О чем, в принципе, Амине и сказала. Краевская против не была. Пообещала втихаря, что устроит экскурсию по Баттерфляю, в котором, как Лала шепотом призналась, она уже была – инкогнито, конечно, но на выступление бабочек не попала, о чем очень жалела.

– Это вам спасибо… – сама Амина пребывала в такой эйфории, что проанализировать свои ощущения и понять, довольна ли она – не могла.

Она будто попала на день домой – в Баку. Напиталась родным языком, родными лицами, родными забавами, родной атмосферой.

А теперь очень не хотелось уезжать, но надо было.

До машины их с Миром провожали всей семьей. Всей семьей махали на прощание…

– Тебе очень повезло с семьей, Мир.

– Спасибо, – он вел машину неспешно. Они будто прогуливались по ночному городу, но на машине. – Ты можешь стать частью этой семьи… – Мир хмыкнул, бросая на Амину быстрый взгляд, она же отвернулась к окну.

Он не раз уже говорил ей такое. И в ответ всегда тишина.

А что сказать? Нечего…

Краевские были предупреждены, что ночевать она не придет. Почему именно – Амина не уточняла. Была слишком запутана во всем этом. Но ее и не спрашивали, чем значительно упрощали жизнь.

Поэтому после такого насыщенного вечера Амина с Миром направились прямиком к нему.

Квартира встретила их прохладой и тишиной…

Амина сбросила туфли, который умудрились натереть даже, когда она просто сидела в машине, прислонилась к стене, испуская протяжный стон.

Дамир посмеялся, поцеловал ее, а подхватил на руки, неся к кровати, опустил, сделал шутливый реверанс.

– Госпожа довольны?

– Да, – госпожа были очень довольны.

И вечером, и своим покорным слугой.

Слуга же в это время успел снять рубашку, аккуратно повесить на спинку стула, а потом тоже опуститься на свою кровать-подиум, приближаясь лицом к лицу сидевшей и растиравшей свои многострадальные ножки Амине.

– Он такой маленький, Амин…

– А ты такой большой… – улыбнувшись, девушка коснулась кончика его носа поцелуем.

– И как они с ним все это… – видимо, знакомство с племянником впечатлило мужчину не на шутку.

– Практика, Дамирсабирыч. Ты тоже когда-то научишься…

– Да, практика. Буду на нем практиковаться, чтоб на своих потом не опозориться…

Выпалив, он вновь встал с кровати, направился в душ.

Амина же практически все время, пока его не было, смотрела перед собой, думая… А ведь он действительно когда-то станет отцом. Чьих-то детей. Хорошим отцом. Любящим, строгим, но справедливым. И жену любить будет… На руках носить.

В груди защемило. Стало жалко, что это не ее судьба. Очень жалко…

А когда Мир вернулся, Амина уже спала. Стянула платье, надела его футболку, обняла подушку, и тихо спала.

Он потушил свет, лег рядом, поцеловал в основание шеи сзади, вдыхая запах ее волос, закрыл глаза блаженно…

Он был счастлив. Держа ее в руках и вынашивая в сердце множество планов.

***

Проснулся же Дамир еще ночью.

Амины рядом не было. Она сидела на полу, перед журнальным столиком, за которым они иногда обедали.

Мир встал с кровати, протирая глаза и фокусируя взгляд, опустился рядом с женщиной, посмотрел туда, куда смотрела она – прямо перед собой на вазу с гранатами.

Амина взяла в руки спелый плод – вроде бы не выбирала, брала верхний, но в руках у нее оказался самый насыщенный кроваво-красный гранат, сначала взвесила, потом схватила лежавший тут же маленький ножик, надрезала кожуру.

Мир не вмешивался, не спрашивал, что она делает, просто молча следил за тем, как Краевская сначала очищает фрукт, а потом начинает аккуратно выбирать из луз мелкие зернышки. Некоторые лопались, брызжа соком не только на ее пальцы, а и вокруг, но большая часть осталась целой и невредимой. Через добрый десяток минут на местном же блюдце образовалась приличная горсть зерен. Амина собрала весь мусор, встала, пошла в сторону кухни, выбросила, вернулась…

Все это происходило в тишине и полумраке комнаты, осветляла которую одна единственная стоявшая тут же свеча. Слышен был разве что шорох их дыхания, звуки движений Амины отголоски уличного ночного трафика.

Вернувшись, девушка вновь села у столика, на подушку, чуть дальше от Мира, чем было раньше, хотя тут же подвинулась, чтоб упираться ступнями в бедро мужчины.

– Ты когда-то спрашивал, как мне живется здесь, вдали от родного дома…

И наконец-то заговорила…

– Мне живется приблизительно так… – а потом зачерпнула в ладонь гранатовых зерен, отодвинула блюдце, освобождая прямо перед собой место на стеклянном столе, высыпала их, начала делать странные вещи – будто формировать из зерен какую-то картинку, Миру понять было сложно, поэтому он просто следил за происходящим и ждал, когда Амина закончит или вновь заговорит. Ждать пришлось недолго. – Вот, видишь? Похоже?